Дж. Остин, С. Грэхем-Смит
Pride and Prejudice and Zombies, 1813 (оригинал), 2009 (новая версия)

Во-первых, надо бы объяснить, что такое "Гордость и предубеждение". Это классический английский роман - безусловно гордость англоязычной литературы, написанный на рубеже XVIII и XIX веков и после изрядной доработки вышедший в свет в 1813 году. Его автор - Джейн Остин, дочь сельского пастора - впоследствии получила неофициальный титул "первой леди английской литературы" и статус живого классика отчасти именно благодаря этому роману. Сейчас он входит в обязательную программу всех колледжей и школ Великобритании; за эти двести лет он выдержал множество переизданий и поныне остается очень и очень читаемой и продаваемой книгой. В принципе, для русского человека то же самое место занимает, я уж не знаю, наверное, что-то из пушкинской прозы, или, может, лермонтовский "Герой нашего времени".

Сюжет оригинальной "Гордости и предубеждения" достаточно прост. В небольшом городке Меритон где-то в английской провинции проживает небогатое дворянское семейство Беннет, и в нем - пять незамужних дочерей, в том числе простодушная и доверчивая Джейн и высокомерная умница и красавица Элизабет. По соседству с ними поселяется молодой, богатый и, главное, холостой джентльмен Бингли, вместе с которым в Меритон приезжают его сестры и другой молодой столичный холостяк - мистер Дарси. Бингли и Джейн, будучи людьми открытыми и приветливыми, легко сближаются друг с другом (что, впрочем, потом оборачивается драмой), а вот с Дарси и Элизабет не так все просто. Они оба очень горды, замкнуты, сильно выбиваются из меритонского общества и вообще полны этого самого предубеждения друг против друга, которое из слабой антипатии перерастает чуть не в ненависть - особенно когда Элизабет назло Дарси начинает принимать ухаживания его старого знакомого и былого недруга - мистера Уикхэма, офицера стоящего неподалеку ополченского полка. Ну, как вы сами понимаете, со временем эта ненависть сменяется самой что ни на есть настоящей любовью. Все это рассказано на страницах романа столь тягучим и медитативным стилем, со множеством неторопливо раскручиваемых сюжетных вставок и остроумных рассуждений автора, что погружение в провинциальную английскую жизнь эпохи Регентства получается очень и очень полным; а психологизм романа и по сей день остается мало чем превзойденным.

Так чего не хватает классике XIX века? Ну? Правильно! ЗОМБИ!

Сет Грэхэм-Смит, сценарист ряда американских комедийных сериалов и автор столь же несерьезной книги "Как выжить в фильмах ужасов", не так уж и сильно исковеркал оригинальный роман. Он несколько сокращен, но значительная часть диалогов и все классические сцены на своих прежних местах. Но еще там появились зомби. Оригинальный текст удлинился где-то на четверть за счет обильно рассыпанных по нему вставок. Итак, в середине XVIII века, примерно за пятьдесят лет до событий "Гордости и предубеждения и зомби", в Великобритании произошел зомби-апокалипсис. Мертвецы - не какие-то вирусно-инфицированные, а классические мертвые мертвецы, медленно разлагающиеся, едва переставляющие ноги и охочие до живых мозгов - восстали из своих могил и нынче бродят по полям и весям старой доброй Англии. Человечество пережило нашествие зомби и приспособилось к нему. Англичане начала XIX века практикуются не в крикете и вышивании, а в прицельной стрельбе из кремневых ружей и рубке восставших мертвецов саблями. Кареты у нас нынче бронированные, дома укреплены и обнесены частоколами, письма, которые пишут друг другу герои, не доходят не из-за лености посыльных, а из-за гибели этих самых посыльных в зубах зомби, ополченский полк стоит по соседству с Меритоном не на случай наполеоновского вторжения, а защищая мирных жителей от зомби, ну а девушки-героини ведут между собой светскую беседу на тему, прилично ли незамужней девице носить с собой мушкет. Ну и, разумеется, герои постоянно сталкиваются с зомби, как же без этого - уж на избыток экшен-сцен с проломленными черепами, отрубленными руками и выпущенными внутренностями оригинальный роман никак не мог пожаловаться.

А теперь наше главное блюдо - три главы "Гордости и предубеждения и зомби" на русском языке. Ну, я тут "переводчик" в том же смысле, в каком Грэхэм-Смит - "соавтор" Джейн Остин. Я просто перевел грэхэмсмитовские зомби-вставки и добавил их в перевод Маршака.

Книга первая
Глава I

Все знают, что зомби, располагающий мозгами, должен подыскивать себе как можно больше мозгов. Эта истина была как нельзя более очевидной после недавнего нападения на Незерфилд-парк, обитатели которого в числе восемнадцати человек были убиты и пожраны ордой живых мертвецов.
- Дорогой мистер Беннет, - сказала как-то раз миссис Беннет своему мужу, - слышали вы, что Незерфилд-парк наконец больше не будет пустовать?
Мистер Беннет ответил, что он этого не слышал, и вернулся к своему утренному занятию - наточке кинжала и чистке мушкета, ибо нападения тех, кого упоминать не следует, в последние недели стали тревожаще частыми.
- Тем не менее, это так, - продолжала она.
Мистер Беннет промолчал.
- А хотелось бы вам знать, кто будет нашим новым соседом? - с нетерпением спросила его жена.
- Женщина, я занят своим мушкетом. Готов вас выслушать, если вам очень хочется мне об этом сказать, но в дальнейшем прошу оставить меня - я должен готовиться к обороне моего поместья.
Большего от него не требовалось.
- Ну так слушайте, мой дорогой, - продолжала миссис Беннет. - Незерфилд, по словам миссис Лонг, снят очень богатым молодым человеком, бежавшим из Лондона в карете, запряженной четверкой лошадей, как раз перед тем, как таинственная пагуба оборвала сообщение по манчестерскому тракту.
- А как его зовут?
- Бингли.
- Он женат или холост?
- Холост, дорогой, в том-то и дело, что холост! Молодой холостяк с доходом в четыре или пять тысяч в год! Не правда ли, удачный случай для наших девочек? - Как так? Неужели он сможет обучать их фехтованию или стрельбе из мушкета? - Дорогой мистер Беннет, - ответила его жена, - сегодня вы просто невыносимы. Разумеется, вы понимаете, что я имею в виду его женитьбу на
одной из них.
- Свадьба? В такие времена? Не думаю, что у мистера Бингли есть подобные планы.
- Планы! Боже мой, скажете же вы иной раз! Но ведь может вполне случиться, что он в одну из них влюбится. Поэтому, как только он приедет,
вам необходимо будет нанести ему визит.
- Я, признаюсь, не вижу к тому достаточных оснований. К тому же нам не следует пользоваться дорогами, не имея на то исключительной нужды. Я имею в виду опасность новых потерь лошадей и повозок ввиду этой прискорбной напасти, столь отягчающей жизнь в нашем бедном Хартфордшире.
- Но подумайте о наших девочках!
- Я думаю о них, глупая женщина! В этих обстоятельствах я предпочел бы видеть их умы занятыми боевым искусством, нежели мечтами о замужестве и грядущем богатстве, которыми так затуманена ваша голова. Если вам так угодно, езжайте к этому Бингли, хотя бы я не посоветовал этого ни одной из моих дочек: они столь же глупы и невежественны, как и их мать. Разве что в Лиззи немножко больше толку, чем в ее сестрах.
- Мистер Беннет, как смеете вы так оскорблять ваших собственных детей? Вам доставляет удовольствие меня изводить. Конечно, вам нет никакого дела до моих истерзанных нервов.
- Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я давно привык с ними считаться. Ведь они - мои старые друзья. Недаром вы мне толкуете о них не меньше двадцати лет.
В характере мистера Беннета так затейливо сочетались живость ума и склонность к иронии, замкнутость и взбалмошность, что за двадцать три года совместной жизни жена все еще не сумела к нему приноровиться. Разобраться в ее натуре было намного проще. Она была невежественной женщиной с недостаточной сообразительностью и неустойчивым настроением. Когда она бывала чем-нибудь недовольна - а она была недовольна почти что все время, еще с первых вспышек загадочной эпидемии еще в годы ее молодости - то считала, что у нее не в порядке нервы, находя прибежище в привычках, представлявшихся другим не более чем пустомыслием.
Целью жизни мистера Беннета было выживание его дочерей. Целью жизни миссис Беннет было выдать их замуж.

ГЛАВА II

Мистер Беннет все же одним из первых навестил мистера Бингли. По правде говоря, он с самого начала имел в виду нанести ему визит, хотя все время уверял жену, будто бы ни за что к нему не поедет. И она оставалась в полном неведении относительно его намерений до конца того дня, когда визит состоялся. Истинное положение вещей раскрылось следующим образом. Наблюдая за тем, как его вторая дочь вырезает фамильный герб Беннетов на эфесе новой сабли, мистер Беннет неожиданно заметил:
- Надеюсь, Лиззи, мистеру Бингли это понравится.
- Мы никогда не узнаем, что нравится и что не нравится мистеру Бингли, - с раздражением проговорила ее мать, - раз нам не придется бывать в Незерфилде.
- Но вы забываете, мама, - сказала Элизабет, - что мы встретим его на балу.
Миссис Беннет не снизошла до ответа; но, не будучи в силах сдержать свое раздражение, она напустилась на одну из дочерей:
- Ради бога, Китти, перестань так кашлять, словно одна из страждущих!
- Матушка, как вы можете говорить такие ужасные вещи, когда в округе столько зомби! - обиделась Китти. - Когда у вас следующий бал, Лиззи?
- Через две недели.
- Ах, вот как, - воскликнула мать. - Как же нам представить ему дочерей, если мы и сами с ним не знакомы? Ах, вот бы я никогда не слышала о мистере Бингли!
- Жаль, что вы не сказали мне об этом раньше. - сказал мистер Беннет. - Знай я это сегодня утром, я бы ни в коем случае к нему не поехал. Экая досада! Но раз уж я у него побывал, боюсь, избежать с ним знакомства будет не так-то легко.
Мистер Беннет добился, чего хотел, - дамы пришли в крайнее изумление. Особенно сильно была поражена миссис Беннет. Однако, когда первый порыв
радости миновал, она принялась уверять, что именно этого от него и ждала.
- Вы поступили в самом деле великодушно, мой дорогой мистер Беннет! Хотя, признаюсь, я не сомневалась, что в конце концов добьюсь от вас этого.
Я знала, вы настолько любите наших девочек, что не способны пренебречь подобным знакомством. Ах, как я счастлива! И как мило вы над нами подшутили.
Подумать только, вы еще утром побывали в Незерфилде и до сих пор даже словом об этом не обмолвились!
- Не примите мою снисходительность за попущение в деле обучения. - строго сказал мистер Беннет. - Дочери должны упражняться вне зависимости от того, есть ли какой-то мистер Бингли или нет его.
- Конечно-конечно! - поспешила поддакнуть супругу миссис Беннет. - Они должны быть столь же смертоносными, столь и привлекательными.
- Теперь, Китти, можешь кашлять сколько угодно, - сказал мистер Беннет, выходя из комнаты, чтобы не слышать восторженных излияний своей жены.
- Какой же, девочки, у вас прекрасный отец! - воскликнула она, когда дверь закрылась. - Поверьте, такие радости редки с того самого времени, как Господь наш в разумении своем затворил врата преисподней и обрек мертвых на скитания по Земле. Лидия, милочка моя, хоть ты и моложе всех, сдается мне, что танцевать на балу мистер Бингли будет именно с тобой.
- Меня этим не удивишь, - храбро заявила Лидия. - Хоть я и моложе, зато и опытнее всех в искусстве соблазнения противоположного пола.
Остаток вечера прошел в рассуждениях о том, через сколько дней следует ожидать ответного визита мистера Бингли и когда после этого его можно будет пригласить на обед.

ГЛАВА III

Как ни старались миссис Беннет и ее пять дочерей, им все же не удалось добиться от главы семьи такого описания мистера Бингли, которое могло бы удовлетворить их любопытство. Они атаковали мистера Беннета самыми различными способами: вопросами напрямик, хитроумными догадками, отдаленными намеками. Но он не поддавался ни на какие уловки. И в конце концов им пришлось удовольствоваться сведениями из вторых рук, полученными от их соседки, леди Лукас. Сообщения последней были весьма многообещающими. Сэр Уильям был в восторге от мистера Бингли. Он еще очень молод, хорош собой, чрезвычайно любезен и, в довершение всего, выражает намерение непременно присутствовать на ближайшем балу, куда собирается прибыть с целой компанией своих друзей. Ничего лучшего нельзя было и желать!
- Ах, если бы мне довелось увидеть одну из моих дочерей счастливой хозяйкой Незерфилда, - сказала своему мужу миссис Беннет, - и так же удачно
выдать замуж остальных - мне бы тогда нечего было больше желать.
- А если бы всем пятерым удалось бы пережить все нынешние невзгоды, нечего желать было бы и мне. - ответил он.
Через несколько дней мистер Бингли отдал визит мистеру Беннету и просидел десять минут в его библиотеке. Мистер Бингли надеялся взглянуть на молодых леди, о красоте которых он уже много слышал, но ему удалось повидать только их отца. Дамы были несколько удачливее его: им посчастливилось увидеть из верхнего окна, что на нем был синий сюртук, что он приехал на вороной лошади и имел за спиной французский карабин - оружие для английского джентльмена необычайное. Однако, глядя, насколько неуклюже мистер Бингли его держит, Элизабет заключила, что их гость не слишком искушен в стрельбе и иных воинских искусствах.
Вскоре после этого было послано приглашение на обед. Миссис Беннет составила уже меню, делавшее честь ее умению вести хозяйство, как вдруг из Незерфилда пришел ответ, расстроивший все планы. Мистеру Бингли необходимо на следующий день уехать в город, что, к величайшему сожалению, лишает его возможности воспользоваться оказанным ему вниманием и т. д. и т. п. Миссис Беннет была крайне разочарована. Она никак не могла представить, что за дела возникли у него в городе так скоро после переезда в Хартфордшир. Ее тревога была до некоторой степени рассеяна предположением леди Лукас, что он мог поехать в Лондон за своими друзьями, с которыми собирался появиться на балу. Вскоре стали поговаривать, что на бал вместе с Бингли прибудет двенадцать дам и семь джентльменов. Барышень опечалило число дам, но они несколько ободрились, услышав, что вместо двенадцати спутниц с ним приехали из Лондона только шесть: пять его сестер и одна кузина. Когда незерфилдская компания вступила в бальный зал, обнаружилось, что она состоит всего из пяти человек: мистера Бингли, двух его сестер, мужа старшей сестры и еще одного молодого господина.
Мистер Бингли оказался молодым человеком с благородной и приятной наружностью и непринужденными манерами. Обе сестры его - особами изящными и весьма светскими, но, похоже, плохо обученными ратному делу. Его зять, мистер Хёрст, с трудом мог сойти за дворянина. Зато друг мистера Бингли, мистер Дарси, сразу привлек к себе внимание всего зала своей статной фигурой, правильными чертами лица и аристократической внешностью. Через пять минут после их прихода всем стало известно, что он со времени падения Кембриджа лично убил более тысячи тех, кого не следует называть. Джентльмены нашли его достойным представителем мужского пола, дамы объявили, что он гораздо привлекательнее мистера Бингли, и в течение первой половины вечера он вызывал всеобщее восхищение. Однако позднее, из-за его поведения, популярность мистера Дарси быстро пошла на убыль. Стали поговаривать, что он слишком горд, что он перед всеми задирает нос и что ему трудно угодить.
Мистер Бингли вскоре перезнакомился почти со всеми присутствовавшими. Он был оживлен и любезен, участвовал в каждом танце, жалел о слишком раннем окончании бала и даже упомянул вскользь, что не мешало бы устроить бал в Незерфилде. И, хотя ему недоставало присущих мистеру Дарси умений в обращении с мушкетом и саблей, столь приятные качества говорили сами за себя. Как разительно отличался он от своего друга! Дарси был признан одним из самых заносчивых и неприятных людей на свете, и все хором выражали надежду на то, что он больше никогда не появится в местном обществе. Среди злейших его противников оказалась миссис Беннет. Разделяемое этой дамой общее неудовольствие поведением мистера Дарси превратилось в личную неприязнь после того, как он отнесся пренебрежительно к одной из ее дочерей.
Из-за недостатка кавалеров Элизабет Беннет была вынуждена в течение двух танцев просидеть у стены. При этом ей невольно пришлось подслушать разговор между мистером Дарси, который стоял неподалеку, и мистером Бингли, на минуту покинувшим танцующих для того, чтобы уговорить своего друга последовать их примеру.
- Пойдемте, Дарси. Я должен заставить вас танцевать, - сказал он, подходя к своему другу. - Не могу смотреть, как вы целый вечер глупейшим
образом простаиваете в одиночестве. Право же, пригласите кого-нибудь.
- Ни в коем случае! Вы знаете, танцы не доставляют мне удовольствия, если я не знаком со своей дамой. А в здешнем обществе - это было бы для меня просто невыносимо. Ваши сестры приглашены, а кроме них, в зале нет ни одной женщины, танцевать с которой не было бы для меня сущим наказанием.
- О, я не так привередлив, как вы! - воскликнул Бингли. - Клянусь честью, я еще ни разу не встречал за один вечер так много хорошеньких
женщин; среди них есть просто красавицы!
- Вы танцуете с единственной хорошенькой девицей в этом зале, - сказал мистер Дарси, взглянув на старшую мисс Беннет.
- О, это самое очаровательное создание, какое мне когда-нибудь приходилось встречать! Но вон там, за вашей спиной, сидит одна из ее сестер. По-моему, она тоже очень недурна. Хотите, я попрошу мою даму вас познакомить?
- Про кого это вы говорите? - Обернувшись, Дарси взглянул на Элизабет, но, заметив, что она на него смотрит, отвел глаза и холодно сказал: - Что ж, она как будто мила. И все же не настолько хороша, чтобы нарушить мой душевный покой. А у меня сейчас нет охоты утешать молодых леди, которыми пренебрегли другие кавалеры.
На этом мистер Дарси отошел в другой конец комнаты, а Элизабет осталась на месте, пылая от негодования. В течение всей ее жизни ей не наносили подобного оскорбления, и кодекс воинской чести требовал отомстить за ее поругание. Элизабет, стараясь не привлекать внимания, низко склонилась к лодыжке, незаметно изымая наружу скрытый под платьем кинжал. Ее намерение было таково: последовать за этим горделивым мистером Дарси наружу и перерезать ему горло.
Но не ранее, чем пальцы Элизабет сжались на рукояти ее верного оружия, многогласные крики наполнили бальный зал, и к ним немедленно присоединился треск ломаемых оконных рам. Те, кого не следует называть, ворвались внутрь. Движения их были неуклюжи, но быстры; их погребальные одежды хранили на себе печать разной степени беспорядка. Наряды некоторых из них были изорваны так, что вид их мертвых владельцев мог быть сочтен непристойным; облачения других были столь грязны, как будто не состояли из ничего другого, кроме как крови и могильной грязи. Плоть их находилась в разных степенях разложения: новопреставленные были гибки и лишь чуть отмечены прозеленью; те же из них, кто провел в могиле больше времени, отличались серостью кожи и ветхостью плоти - их глаза и языки давно уже обратились в прах, а губы растянулись в застывших посмертных ухмылках.
Те из гостей, кому выпало несчастье оказаться слишком близко к окнам, были во мгновение ока схвачены и съедены. На глазах Элизабет несчастная миссис Лонг билась, пытаясь освободиться из лап двух страшилищ женского пола, впившихся зубами в ее череп - он был сокрушен с той же легкостью, как скорлупка грецкого ореха, ударив струей темной крови под самые люстры.
В то время, как гости разбегались во всех направлениях, над всеобщей сумятицей возвысился голос миссис Беннет:
- Девочки! Пентаграмма Смерти!
Элизабет без промедления присоединилась к своим четырем сестрам - Джейн, Мэри, Кэтрин и Лидии - в центре бального зала. Каждая из девушек, достав с лодыжки кинжал, направила его прочь от себя, выстроившись подобно пятилучевой звезде. Из центра зала они двинулись на врагов, действуя в унисон: у каждой в руке острый, как бритва, клинок, другая же рука изящно покоится на талии.
Из угла зала мистер Дарси с восхищением наблюдал, как Элизабет и ее сестры прокладывают себе дорогу через зал, обезглавливая на своем пути одного зомби за другим. Из всех известных ему женщин Великобритании лишь одна могла поспорить с сестрами Беннет в умении владеть кинжалом, грацией ударов и смертоносной их точностью.
К тому времени, как девушки достигли стен бального зала, последний их тех, кого не следует называть, недвижно покоился на полу.
Невзирая на нападение страждущих, вся семья провела вечер все же очень приятно. Миссис Беннет была в восторге от внимания, которое обитатели Незерфилда оказали ее старшей дочери. Мистер Бингли танцевал с ней дважды, и она была любезно принята его сестрами. Джейн радовалась этому не меньше матери, хотя и не выражала своего восторга столь явно. Элизабет радовалась за Джейн. Мэри слышала, как кто-то в разговоре с мисс Бингли назвал ее самой начитанной девицей во всей округе; Кэтрин и Лидии посчастливилось ни разу не остаться в танцах без кавалеров - большего от бала они пока не научились желать. Таким образом, все вернулись в Лонгборн - селение, в котором они жили и где семейство Беннет занимало видное положение.

(продолжения не следует. Мне лень)

Кстати. Есть у меня такое мнение, что Н.В.Гоголь недостаточно буквально понимал название своей поэмы «Мертвые души». А?..